С прискорбием психиатры заключают, что сегодня все больше детей с психическими и поведенческими проблемами. Измотавшись сами, измотав ребенка, в отчаянии мы начинаем искать специалистов, взывая о помощи. Среди таких специалистов — Татьяна Львовна Шишова и Ирина Яковлевна Медведева, авторы популярных книг «Новое время – новые дети», «Книга для трудных родителей», «Разноцветные белые вороны», «Проклятие Хама» о психологии и воспитании детей.

В своих рассуждениях на столь животрепещущие темы авторы опираются на огромный личный опыт работы с «трудными» детьми по собственной коррекционной методике. Ирина Яковлевна и Татьяна Львовна не только психологи и педагоги, они еще и известные драматурги. Писать пьесы подруги-коллеги взялись в начале 80-годов. Это, в основном, были детские пьесы, которые ставились по всему Советскому Союзу в кукольных и детских театрах. Может быть, поэтому их методика называется «куклотерапия» и основана на театральном искусстве.

Об уникальной методике и психологических проблемах современных детей мы побеседовали с Татьяной Львовной Шишовой.

Корр.: Когда и почему Вам пришла в голову идея создания «куклотерапии»?

Т.Л.: В середине 80-х годов, когда мы с Ириной Яковлевной писали пьесы, мы часто ездили на фестивали кукольных театров, где различные театральные коллективы страны представляли наиболее интересные постановки. Во время спектакля мы не раз обращали внимание на то, что нередко актеры, работая «в живом плане», то есть без кукол, играли крайне плохо: неестественные движения, фальшивые интонации. Однако стоило тому же самому актеру взять в руки куклу, как вдруг он преображался: перед нами представал замечательный актер с красивой, изящной пластикой, изумительным голосом. Когда мы увидели это впервые — поразились, а после – задумались: почему так? Пришли к выводу: кукла является определенной психологической защитой. Играя «вживую», человек произносит речь, будто от себя. А, управляя куклой, говорит от ее лица – это уже не он. И если на взрослых людей, профессионально подготовленных артистов кукла оказывает сильное психологическое воздействие, то на детей – и подавно. Более того, с помощью игрушки можно менять поведение ребенка. Правда, тогда мы думали только о застенчивых малышах и о ребятишках со страхами.

Корр.: Когда начались первые опыты?

Т.Л.: Самые первые опыты начались очень давно. Ирина Яковлевна по специальности психолог и после окончания института несколько лет работала в психиатрической клинике, в 6-й детской больнице. Уже там она предпринимала попытки заняться психодрамой. В советское время подобные вещи находились под спудом, запрещались, литературу на эту тему достать было очень тяжело. Но, тем не менее, что-то все-таки находили. Однако поползновения к экспериментам быстро пресекли. И вскоре Ирина ушла из больницы, занялась драматургией, журналистикой. У меня же был педагогический опыт с иностранцами. И хотя это были взрослые студенты, с ними приходилось работать отчасти и как с детьми — они не знали русского языка. Так что психолого-педагогический опыт у нас был. Однако поначалу мы только мечтали. В 80-е осуществить подобные чаяния было крайне трудно. Но с началом перестройки все переменилось: людям стали предоставлять инициативу. Тогда-то Ирина Яковлевна и встретилась со своими коллегами по психиатрической больнице — с психиатром Юрием Степановичем Шевченко и с логопедом Вадимом Петровичем Добриденем, которые к тому времени создали собственную игровую методику для детей с заиканием. Назвали ее ИНТЭКС – интенсивно-экспрессивный метод. Ирина рассказала о нашей задумке. Они ее сразу же подхватили, потому как в их методе были элементы игротерапии, а им очень хотелось попробовать и куклотерапию — они слышали, что на Западе существуют подобные опыты. Таким образом, в 90-м году мы, вдохновленные их советами и предложением сотрудничества, начали работать. Первые занятия проходили на базе физкультурного диспансера, где Юрий Степанович проводил группы детей с заиканием и больных бронхиальной астмой.

Корр.: В чем состоит суть Вашей методики?

Т.Л.: Сразу скажу: самое главное условие работы – присутствие и активное участие родителей. Чтобы изменить поведение ребенка, родителям, прежде всего, следует пересмотреть свое поведение, свои подходы к малышу. Мы проводим групповые беседы с родителями на воспитательные темы, индивидуальное консультирование. Методика наша «двухчастная» — состоит из двух этапов. Первый этап — психологические этюды и импровизированное кукольное действо. Сначала мы выявляем «патологическую доминанту», то есть то, что мешает ребенку вести себя нормально, ту черту характера, которая не дает адаптироваться к окружающей среде, обществу. Предположим, застенчивость. Ребенок может стесняться, потому что он стеснительный, а может стесняться потому, что он скрытый лидер. Это совершенно другой характер, темперамент. Стеснительный малыш не претендует на первое место. А скрытому лидеру хочется быть впереди всех, но он боится себя проявить, не решается, от этого злится, обижается, вымещая гнев на близких. Мы даем задание сделать из перчатки игрушечную собаку, которую дети потом используют на занятиях. Каждого щенка мы наделяем чудесным волшебным характером. У каждой собачки есть достоинства и есть один маленький недостаток – та самая патологическая доминанта. И собака в сценках ведет себя из-за своего характера так, что серьезно усложняет ребенку жизнь. А он вынужден ее воспитывать! Сюжеты бывают самые разные, но содержательная часть обязательно отвечает нуждам нашей коррекционной работы. Например, весьма распространенный сюжет «Шашки»: мальчик с собакой играли в шашки. Когда собака поняла, что проигрывает, она перевернула доску, сбросила фигуры и обвинила во всем хозяина, то есть ребенка. И малыш должен придумать, что было дальше. Ребенок с одной стороны не унижается, ему не говорят, что это он себя так плохо ведет. Но в то же время малыш видит себя со стороны. Кукол мы используем самых обыкновенных, тряпичных. Дома дети репетируют теми игрушками, которые у них есть. Так что специально подбирать ничего не требуется. А вот детали декораций ребята нередко делают сами. Конечно, с помощью родителей. Кстати, часто бывало, что до наших занятий, ребенок ничем не интересовался, боялся трудностей, любое новшество вызывало категорический отказ. Однако в процессе занятий с ним происходили заметные перемены к лучшему. Он вдруг начинал рисовать, лепить, сочинять рассказы – проявлялись творческие способности. Многим детям бывает достаточно одного этапа. Но есть и второй этап занятий, на который берутся дети из разных групп, разных возрастов. Они репетируют и показывают настоящий «живой» спектакль, для которого пишутся специальные психокоррекционные пьесы.

Корр.: Дети знают, что Ваши занятия – психологические?

Т.Л.: Нет, для детей все выглядит как игра в кукольный театр. Мы считаем: детям неполезно знать, что у них что-то не в порядке с психикой или есть психологические трудности. Корень слова психология — «псих», и большинство детей понимает это очень рано. Для многих малышей тяжелая травма знать, что его ведут к психологу, что у него есть проблемы. А игра, тем более игра театрализованная – всегда интересна. Все в глубине души мечтают хоть ненадолго стать артистами. К тому же современные дети привыкли, что их водят на различные уроки, в кружки — это не вызывает у них никаких вопросов. Ну, а для родителей это, конечно, не игра, а серьезная психолого-педагогическая работа.

Корр.: С какими поведенческими психологическими проблемами Вы работаете?

Т.Л.: Поначалу мы брали только стеснительных детей и малышей со страхами. С течением времени круг проблем, с которыми мы работали, расширялся. И теперь мы занимаемся с любыми проблемами поведения, общения — это застенчивость, агрессивность, патологическая жажда лидерства, ревность к братьям и сестрам, расторможенность, заторможенность, плохая успеваемость в школе, демонстративность, детское воровство — то есть любые поведенческие трудности плюс сопутствующие невротические проявления (заикание, энурез, тики, бронхиальная астма). Кроме того, мы работаем с детьми-психопатами, аутистами, шизофрениками, детьми с задержкой психического развития. Мы не берем только интеллектуально неполноценных, умственно отсталых детей и детей без речи.

Корр.: С какими жалобами к Вам обращались 20 лет назад, и с какими приходят сегодня?

Т.Л.: В середине 90-х годов возросли жалобы на страхи и воровство. Теперь на первом месте детские страхи, демонстративность, упрямство, гиперактивность. Гиперактивный ребенок — очень возбудимый, неусидчивый, плохо концентрирующий внимание, повышенно агрессивный. Но главное, что волнует родителей — такой ребенок плохо адаптируется в детском коллективе: шумит, перевозбуждается, становится неуправляемым. У него трудности с занятиями, потому как он не в состоянии высидеть спокойно и двадцати минут. В последнее время появилось много детей с девиантным поведением, которых очень тянет к плохому. Они с легкостью и радостью перенимают дурное. От этого, соответственно, проблемы и в саду, и в школе, и дома.

Корр.: Из-за чего возникают подобные трудности у детей? Кто виноват в проблемах малыша – семья?

Т.Л.: Раньше, пятнадцать-двадцать лет назад существовало два аспекта: первый – врожденные проблемы, то есть органические, которые могут быть последствиями родовых травм, заболевания, мешающего ребенку адаптироваться. Второй – семейная ситуация: конфликтные отношения либо педагогические ошибки родителей. Чаще всего это был комплекс. На сегодня к вышеперечисленному прибавился еще один — социокультурный фактор. Нередко поведение детей искажается даже сильней, чем под влиянием двух предыдущих факторов. У детей может не быть «органики», больших сложностей в семье, но малыши смотрят западные мультфильмы, играют в компьютерные игры, и дальше проникаются современными подростковыми интересами, которые пропагандирует массовая культура. Вследствие этого поведенческие реакции и характер «искривляются», ребенок становится непослушным, грубым, агрессивным. И если такого подростка приводят к нам уже в школьном возрасте – 11, 12, 13 лет – то это бывает уже огромный клубок проблем, который крайне сложно, а то и невозможно распутать.

Корр.: А с какими детьми легче работать: с малышами или подростками?

Т.Л.: Школьный возраст – более застарелые проблемы. Но с другой стороны, это уже автономные дети. Да и соображения у них, как правило, побольше. В каждом возрасте есть свои плюсы и минусы.

Корр.: Случалось ли, что Вы не достигали желаемого эффекта?

Т.Л.: Так чтобы ребенок проходил весь цикл, и эффекта никакого – так не бывало. Да так и не может быть. Ребенок в любом случае получает на занятиях очень много знаний, сведений о людях, о поведении людей, о разных эмоциях, о том, как правильно и неправильно реагировать в какой-либо ситуации. Он смотрит представление, сценки, которые разыгрывают другие дети, что-то показывает сам, мы проводим обсуждение. Коррекция в определенной степени происходит всегда. В подавляющем большинстве случаев поведение детей нормализуется. Конечно, они могут остаться трудными детьми, ведь часто у них есть определенная предрасположенность. Это все равно ребенок повышенно ранимый, не такой устойчивый к стрессам, однако он уже вполне справляется со школьной или детсадовской нагрузкой, хорошо относится к братьям, сестрам. Конечно, могут возникать и обиды, и ссоры, и конфликты, но они уже в пределах нормы и родители в состоянии справиться с ними самостоятельно. Однако бывали случаи, когда мы добивались гораздо меньшего результата, чем могли бы. Из-за упорного нежелания родителей следовать нашим советам, менять свое поведение, отношение к ребенку.

Корр.: Сейчас очень модно раннее развитие ребенка, как это может отразиться на ребенке?

Т.Л.: Недавно я беседовала с психиатром на тему задержки психического развития. Раннее развитие, ранняя перегрузка детей различными уроками, занятиями, мини-лицеями на самом деле только тормозят психический рост ребенка. В своем становлении человек проходит определенные стадии, которые заложены Богом. Перепрыгнуть эти стадии без ущерба для психики невозможно. Дошкольный период в жизни малыша – это время ролевой игры. На данном этапе важнее всего развивать эмоциональную сферу, чему способствуют ролевые игры. В первые годы ребенок осваивает мир, узнает, для чего нужны те или иные предметы, учится фантазировать, репетирует жизненные ситуации, в которых окажется впоследствии. Детские представления о мире развиваются, появляются зачатки образного мышления. Сегодня современных детей уже в три года учат буквам, в три с половиной – читать, в четыре – английскому языку. У ребенка нет времени играть, нет времени этому научиться, а это ему требуется более всего. Вместо этого бесконечные занятия, а в перерывах агрессивные или глупые мультфильмы. Если ребенок и играет, то это примитивные и жестокие игры: машины сталкиваются, взрываются, куклы дерутся. Чрезмерная и преждевременная интеллектуализация «загоняет» нормального ребенка в патологию. Это сказывается на всей его личности. Происходит перекос – тормозится развитие эмоциональной сферы. Сейчас мы столкнулись с серьезной проблемой – дети не играют в ролевые игры. Психиатры и психологи знают, что отсутствие в поведении ребенка элементов ролевой игры говорит об очень тяжелых психических отклонениях.

Корр.: Бытует мнение, что ребенку не нужно ничего запрещать, тогда он вырастет самостоятельным. Так ли это?

Т.Л.: Это распространенная ошибка. Все чаще и чаще встречаются дети, которые приходят от «свободного» воспитания в столь тяжелое состояние, что сразу думаешь «а не отправить ли его к психиатру?» Впрочем, мы уже знаем, что этого делать не следует. Мы с ним работаем, и чаще всего оказывается, что это ребенок, которому родители с раннего детства ничего не запрещали и никогда не наказывали. Уже в 4-5 лет у ребенка проявляется бешеная агрессивность, он может стать неуправляемым, никого не слушаться, вести себя расторможено, возбудимо. Когда приводят такого малыша, кажется, что это тяжелый психопат или шизофреник. Но стоит родителям за него взяться, простроить систему поощрений-наказаний, поведение ребенка нормализуется.

Корр.: Некоторые родители из любви к своему малышу накупают массу игрушек, постоянно водят ребенка развлекаться. Полезно ли это? Как сказывается на детях подобное обилие?

Т.Л.: Крайне негативно. От обилия игрушек ребенок быстро пресыщается, не учится фиксировать внимание. Ему ничего не интересно, все время хочется нового. В итоге, малыш невротизируется, что может стать предпосылкой более серьезных проблем. Эти простые истины были известны давным-давно, еще в 60-70 годы. Когда рождался маленький и приходил на дом врач, он объяснял, чтобы ребенку не давали много игрушек – одну, максимум две. Остальные прятали в коробку на антресоль. Когда ребенок наигрывался с первыми игрушками, ему давали другую пару, а прежние — убирали. Когда малыш забывал старые, их вновь доставали, и ребенок радовался им, как новым. Ребенок обследует мир. Для него любой предмет – открытие. В нем он может обнаружить для себя много интересного, неизведанного, неизученного. Но малыш еще не умеет фиксировать внимание, и для того, чтобы он не отвлекался, важно полное отсутствие иных факторов. Когда игрушек много, ребенок хватает одну, другую, не успевая рассмотреть, и вскоре теряет интерес. То же самое можно сказать о развлечениях.

Корр.: Сегодня так сложно воспитывать детей, особенно учитывая утрату школой педагогической функции. Что может помочь родителям?

Т.Л.: На наш взгляд, это, прежде всего, большая семья, где есть старшие, младшие. Дети не так зависимы от школы, детсада, сверстников — у них есть собственный микромир. Большая семья — надежная защита от многих негативных факторов. Если же в семье лишь два, а то и один ребенок, который ходит сначала в сад, потом — в школу, к подростковому возрасту имеем «продукт» той самой масс-культуры, которая столь ужасает родителей. Напитавшись ею, ребенок становится дерзким, неуправляемым, эгоистичным. Он не хочет учиться, постигать новое, чем-то жертвовать, сострадать. Он желает лишь развлекаться и ведет себя так, что может довести родителей до сердечного приступа. Поэтому наш совет – большая семья.

Беседу вела Кристина Сандалова